Восторг обретения - Страница 38

Когда несколько минут спустя к ней стала возвращаться способность воспринимать окружающий мир, Андреа сказала:

— Мне кажется, я уже не смогу быть прежней.

— Тебе и не надо быть прежней, — прошептал ей в ухо Слэйд.

Чтобы ей легче дышалось, он скатился и лег рядом, прижимая ее к груди и жестом собственника заплетая своей ногой ее ноги.

— Мне надо быть в аэропорту к шести, — сказал Слэйд, осторожно убирая волосы с ее лица. — У нас еще четыре часа.

— А ты не хочешь чуть-чуть поспать перед полетом? — улыбнулась ему Андреа.

— Больше всего я хочу быть с тобой, — ответил Слэйд, лаская языком ее губы. — Я собираюсь любить тебя всеми известными способами. Когда наконец я уйду, ты будешь твердо знать, что мы принадлежим друг другу. Ты, Либи и я.

До самого рассвета он уже ничего больше не говорил. И только тогда, когда они занимались любовью в последний в эту ночь раз, ей показалось, что он прошептал ее имя.

Глава 9

На следующий день Либи проснулась с громким плачем около семи утра. Вскочив, Андреа спросонья никак не могла сообразить, что к чему. Взглянув на ту половину кровати, на которой лежал Слэйд, она увидела скомканные простыни и вмятину на подушке, оставленную его головой. В эту ночь никто из них так и не заснул. Обессиленная, она провалилась в небытие уже после его отъезда.

Либи все еще плакала. Подняв с пола кимоно, Андреа поплелась в детскую выяснить, в чем дело. Оказалось, надо сменить пеленки и покормить дочку. Вместе они отправились на кухню, чтобы приготовить завтрак. Никогда еще Андреа так не радовалась воскресному дню, когда не надо идти на работу.

Обычно по воскресеньям они с Перинами шли в церковь. Но сегодня сидеть на скамье рядом с родителями Майкла после бессонной ночи, проведенной со Слэйдом, было выше ее сил. Поставив перед Либи кашу, Андреа набрала номер Перинов. Трубку взяла Грэйс.

— Конечно, дорогая. Мы все понимаем, — успокоила ее свекровь в ответ на объяснения Андреа о том, что она из-за погоды неважно себя чувствует. — Если тебе что-нибудь понадобится, скажи нам.

— Спасибо, Грэйс. Все, что мне требуется, это немного поспать.

Андреа чувствовала себя обманщицей, но не называть же истинную причину. Повесив трубку, она вернулась к Либи. На этот раз малышка неплохо справилась с ложкой, и в рот попало больше, чем на пол. Андреа посадила дочку в манеж, а сама прилегла на диване, надеясь хоть немного вздремнуть. Она знала, что, если уйдет в спальню, исчезнув из поля зрения девочки, та тут же начнет плакать.

Но Либи хотелось играть. Чтобы привлечь внимание, она стала швырять игрушки на пол, требуя, чтобы ей их возвращали. Андреа попробовала вынуть ее из манежа и дать поползать, но Либи хотела ползать только по дивану, где лежала ее мама.

В конце концов Андреа решила, что не имеет права спать и обязана играть с дочерью в наказание за предыдущую ночь. И за какую ночь! Никогда она еще не испытывала такой безграничной страсти. Андреа взглянула на Либи, пытавшуюся стянуть со столика молочник, и вдруг ей стало понятно, откуда у ребенка такая неуемная энергия.

Еще во время похода в кафе Андреа заметила, что Либи больше похожа на Слэйда, чем на Майкла. Покойный муж так и не увидел Либи, не мог разделить с ней радость, которую испытывают родители, наблюдая за развитием своего ребенка. Другое дело — Слэйд. Родной он отец или нет, Слэйд держал девочку на руках, угощал первым в ее жизни мороженым, учил ходить и даже успокаивал, когда она безутешно рыдала. Все это оставляет большой след в жизни человека, в его душе.

После обеда, когда Либи спала, а сама Андреа тоже была готова броситься в объятия Морфея, раздался звонок.

— Ты не пришла утром в церковь, — услышала она голос Бетани. — Грэйс сказала, что тебе нездоровится. Не могли бы мы с Роджером чем-то помочь?

— Все, что мне сейчас надо, это несколько часов сна и хорошая ванна, — простонала Андреа.

— При чем здесь ванна? Мы думали, ты больна.

— Не совсем…

Минуту длилось молчание, потом в трубке раздался шепот:

— Ты имеешь в виду то, что я думаю, что ты имеешь в виду?

— Оно самое.

— Это Слэйд?

— Если помнишь, я уехала с единственным мужчиной.

— Не может быть! Подожди, — задохнулась от восторга Бетани, — я закрою дверь. Роджер в соседней комнате, а я не хочу, чтобы он слышал.

Роджер — ведь он ее юрист! Как она могла забыть об этом, и что же теперь делать? Ведь она занималась любовью с человеком, с которым фактически судится. Роджер убьет ее, если узнает. Это же у них, юристов, называется братанием с ответчиком.

— Бет, дорогая, прошу тебя, не говори ничего Роджеру. По крайней мере какое-то время.

— Конечно, раз ты так хочешь, но только от этого ничего не изменится. Ты же спала с этим мужчиной, не так ли?

Закрыв глаза, Андреа пыталась оценить возможные последствия того, что произошло в эту ночь. Все утро она думала только о том, как бы поспать. Разговор с Бетани возвращал ее к реальности. Она легла в постель с человеком, с которым последние недели у нее шла самая настоящая война.

— Алло! Андреа, ты меня слышишь?

— Да, я думаю. Думаю, какая же я тупица!

— Может, и нет. Знаешь, возможно, вы с Либи и в самом деле ему нравитесь.

— Да, я не сомневаюсь ни минуты, что он любит Либи. А вот каково его действительное отношение ко мне? Боюсь, что ему эта ночь нужна была для того, чтобы преодолеть мое сопротивление тестам.

— Андреа, не будь дурочкой. Чтобы получить права на ребенка, совершенно не обязательно спать с его матерью.